Информация
Коммьюнити
Дизайн и разработка
|
Дверь самолета – это вход в Нарнию. Именно через нее люди попадают в удивительный фантастический мир, который до сих пор многими считается вымышленным и недоступным. Там за дверью совсем другое измерение. Иначе проносится время, абсолютно другое ощущение себя в пространстве, другая цена ошибки и принципиально иная стоимость жизни. За этой дверью нас посещают совсем другие мысли, а после, совсем другие действия.
Записки парашютистки. Берлин Л. Молодая гвардия - 19376. Полет не произвел на меня никакого впечатления. Я ожидала чего-то необычайного, а оказалось все так просто, даже буднично. Разбежались, полетели. Только не по земле катаемся, а по воздуху. Посмотрела вниз, там домики, поля — положительно ничего захватывающего! Мне представилось, как я прыгну. Вот вылезу на крыло... Ничего страшного: земля далеко и какая-то ненастоящая. С тех пор я стала ежедневно ездить на аэродром. Это был конец июля. Там каждый день проводились занятия — занимались курсанты высшей парашют, ной школы. Они делали по 10 прыжков и становились инструкторами парашютного спорта. Начальником этой школы был Мошковский. Ходила я, ходила за Мошковским, пока он, наконец, не убедился, что я действительно хочу прыгать. Он меня просто проверял, выдерживал. Тогда еще прыжки казались рискованными, особенно для девушек. Наконец Мошковский мне говорит: — Ну ладно, пройдите медосмотр. Я страшно обрадовалась и побежала к врачу. Сердце у меня оказалось безукоризненно здоровым, медосмотр прошел благополучно. Я отнесла справку Мошковскому. — Хорошо, — сказал он, — двадцать седьмого будете прыгать. Итак, через несколько дней... Все мои мысли были заняты только предстоящим прыжком. Дома я никому ничего не говорила, на аэродром, где готовилась к прыжку, ездила тайком. Говорила, что еду в Парк культуры или к кому-либо на дачу, чтобы не волновались. Все утро двадцать седьмого сильно волновалась. Погода была довольно хорошая. Как-то не хотелось ни о чем думать. Все разграничивалось — до прыжка и после прыжка. Помню, кто-то позвонил и предложил куда-то пойти через два дня. Я ответила: — Подождите, завтра созвонимся. Мне сейчас не до этого. Я не думала, что разобьюсь, но все, кроме прыжка, казалось таким далеким и неважным. Поехала на аэродром в автобусе. Когда показался аэродром и самолеты, сердце замерло. Обратилась к Мошковскому: — Буду я сегодня прыгать? — Нет, сегодня нельзя! Сегодня у меня курсанты. Да и ветер сильный. Стало очень обидно: а я-то так готовилась к сегодняшнему дню! Правда, я быстро утешилась, подумав: подожду еще два дня. Но и через два дня прыгать мне не дали, хотя волновалась я уже значительно меньше. Наверное, Мошковский меня «выдерживал». И действительно, я почти перестала волноваться. 3 августа я приехала на аэродром и почти не надеялась, что в этот день мне разрешат прыгнуть. По дороге испортился автобус, и я опоздала. По аэродрому мчалась бегом и все думала: парашютов не осталось! Солнце уже клонилось к закату, а обычно к вечеру стихает ветер. Посмотрела: штуки три парашютов есть. Подбежала к Мошковскому. — Товарищ начальник! Буду я сегодня прыгать? — Что вы в таких туфлях пришли (на мне были теннисные)? Нужно было ноги зашнуровать. Нет, не будете! Меня начала разбирать злость. Вдруг Мошковский подходит ко мне и говорит: — Ладно, прыгать будете, но смотрите ноги не переломайте. Я почувствовала огромную радость. Наконец-то! Волнения никакого. Вокруг меня толпа. Первый прыжок девушки — событие на аэродроме. В этот день как раз было много народа. Мне было предложено надеть комбинезон. Инструктору Мошковский приказал: — Наденьте парашют и объясните. Парашют на мне. Потом короткий, общий инструктаж. Кругом сыпались шутки, остроты. Кто-то спрашивал: — Вы не боитесь? Страха я не чувствовала. Конечно, пульс был несколько учащенный, но волнение было радостное. Все на меня смотрят, а я думаю: «Сейчас я вам покажу!» Подошел Мошковский. По дороге к самолету спрашиваю его: — Вы меня сами повезете? — А вы хотите? — Конечно! Я его страшно уважала. Было особенно приятно, что повезет меня именно он. Он весело беседовал со мной, шутил. Сели в самолет. Мошковский спрашивает: — Готовы? — Готова! Он меня еще раз предупредил: — Если плохо почувствуете себя на крыле, будет беспокойство, неуверенность — ни в коем случае не прыгайте. Лезьте обратно. Ничего стыдного в этом нет! Смотрите, чтобы не было фокусов! — Да, да, хорошо, хорошо... Но в душе я решила, что ни за что не полезу обратно. Почему мне не прыгнуть? Тася ведь прыгает. Как только оторвались от земли, начала смотреть на землю. Думала: вот поднимаюсь на самолете, а опущусь сама. Иногда украдкой взглядывала на Мошковского. Он поймает мой взгляд — улыбнется. Это очень ободряюще действовало. Земля все более и более кажется нереальной. Я смотрю на парашют, на кольцо, и у меня такое чувство, что я не на землю прыгать буду, а прыгну в воздух. Ощущение кольца в руке, ощущение этой опоры создавало представление, что поддерживает не парашют, а кольцо. Я посмотрела на него, поправила. Смотрю на альтиметр. Набрали 500 метров. Самый напряженный момент: самолет вышел на прямую, идет по курсу. Я не знала, в каком месте мне придется прыгнуть. Жду. Вот сейчас выключат газ, мотор начнет затихать. Я гляжу в зеркало на Мошковского. Он показывает на крыло. Я поднимаюсь. В этот момент исчезают остатки волнения. Основное, что меня занимает, — это правильно вылезть. Это нужно точно выполнить и тут некогда думать о чем-нибудь другом. Вылезла на крыло очень легко. Сначала казалось, что парашют такой тяжелый, что невозможно в нем двигаться, а тут вылезла легко. Села на крыло. Ветер не такой сильный, как казалось сначала. «У-2» идет с небольшой скоростью. Когда газ выключен, можно спокойно разговаривать. Мошковский кричит: — Как себя чувствуете? — Хорошо. — Приготовьтесь! На кольцо надевалась резинка для новичков. Через нее продеваешь руку для того, чтобы не выпустить кольцо в воздухе. Продела руку в резинку. Взялась за кольцо. Приготовилась. Волнения как не бывало. Не думаю даже о том, что буду прыгать, и только жду команды, чтобы не прозевать. Мошковский еще раз посмотрел на меня: — Пошел! Я отпустила левую руку, повернулась от кабины и прыгнула. Первое ощущение было таким, будто меня подхватил и понес ветер. Воздух казался страшно упругим. Скорость падения не чувствовалась. Кольцо немного потянула, потом дернула. Моментально меня встряхнуло. Посмотрела вверх. Надо мной — пестрый, яркий купол. Меня охватило изумительное спокойствие. Рев мотора сменила тишина, спокойно покачиваюсь, приближаясь к земле. Первая мысль: почему я не снижаюсь? Кажется, что я застыла на одном месте. Смотрю на землю — земля далеко. Оглядываюсь по сторонам, вижу, как идет самолет. Как хорошо, что я прыгнула, как хорошо, что не отказалась! И тут же другая мысль — «совсем не страшно». Наоборот, удивительно приятно. Самое ценное в прыжке — это огромное моральное удовлетворение — ты пересилила страх, пересилила волнение. Земля уже близко — нужно разворачиваться. Развернулась по ветру. Сначала в одном направлении перехватила руки, потом в другом. Наконец приземлилась. Ко мне бежали люди. Они схватили парашют. Но я никому не дала его нести, а сама взвалила себе на плечи. По дороге у меня, конечно, все рассыпалось. Подбежал инструктор, поздравил меня с «первым крещением» и взял парашют. Потом подошел Мошковский. Он ничего не сказал, ню по лицу его я угадала, что все в порядке. — Ну, как, понравилось? — спросил он. — Конечно! Захотелось тут же прыгнуть еще раз, но мне конечно не разрешили. Вообще, в этот день я прыгала чуть ли не последняя. Затем я получила парашютный значок. Приехала домой в этот день поздно. Своим ничего не сказала, — кстати, все уже спали. Утром я все же поделилась с ними своей радостью. В доме поднялся форменный переполох. Я обещала больше не прыгать, но сама только об этом и мечтала, не зная еще, как к моему желанию отнесется Мошковский.
|
Обратите Внимание!
Поиск по сайту
Впечатления
С детства боялся высоты и давно хотелось попробовать - с могу ли я себя перебороть.. Когда начался подъём, страшно было жутко, а когда прямо напротив меня открыли люк, и самолёт вошёл в поворот на второй сброс. Я понял, что я не выйду из самолёта (шёл 1-м во 2-й 5-ке)!!! Выпускаюшщий махнул рукой-"на выход!". Я со страху сиганул прямо с середины салона, потому что знал, что если я возьмусь за края люка и встану как положено-меня уже никакая сила не вытолкнет из самолёта! Лечу и ловлю себя на мысли-уже "609, 610", а я "что-то забыл сделать"! Когда рванул кольцо, первая мысль была "А почему купол не круглый, а"квадратный"! Вообщем,когда через неделю своему сенсею рассказал,он посмеялся: "Сила сжатия"очка"впервые прыгающего с парашютом,способна перекусить ЛОМ! "Сёдня узнал продолжение этой фразы: "Но недостаточна для полной герметизации кишечника". Короче-буду прыгать снова. С крылом. По AFF... Всем удачи!
Добавить своё »»» |